Пока я хожу по улицам, собираю всю злость в себе. У вас там залитое солнцем смородиновое мороженое, а у нас — мордор и час-два-три-четыре-сутки дождя, несправедливых решений, протокольных бумаг и вечный, нескончаемый, сковывающий страх. Окей, хорошо, мы им _за всё_наказаны. Но это они имеют право так говорить, полное право.
А вы тогда почему не наказаны? Чем вы лучше нас? Почему вы гуляете по кавказским горам, пьете просекко и ноете о том, как вам бесконечно виновато и очень жаль? Пишете из Берлина о том, как у нас тут всё плохо. Залихватски спрашиваете из Канады о наших успехах. Да, у нас всё плохо, невыносимо плохо. Если раньше была общая боль, то теперь каждый утопает в собственной. Если раньше мы собирались на кухнях, то теперь удаляем всё и отвечаем односложно. Но конечно, всем прекрасно известно, что надо сделать. Ага.
Вы еще и чувства вины себе навесили дохуя: типичная позиция жертвы из методички для диванных психологов. Такая несчастная, сижу за границей, жалею оставшихся. Да сидите себе спокойно, радуйтесь тому, что имеете и, ради аллаха, не нойте. Оставшиеся все равно не слышат вас: у них либо мозги щелкают со скоростью взбесившегося метронома на совсем другой волне, либо они благостно медитируют на выход из "плохого информационного поля", либо застыли в вечной зиме, либо что-то еще. Отъебитесь, и без вас здесь всех тошнит.

Окей, детка, туго намотал на кулак её локоны,
Окей, детка, и вставил так глубоко, что почувствовал органы.

моя мама всегда выбирала мне детские книги с потрясающими иллюстрациями, это был один из основных критериев. поэтому все сказки, все мифы и маленькие истории я помню в удивительных детальных изображениях.

моя мама встретила свою последнюю любовь на концерте авангардного музыканта. она пришла туда в бархатном вечернем платье со своим мужем. ее муж был классным физиком в крутом длинном пальто и шляпе. а папа был придурком - студентом горного института в огромном дедовском свитере, которого интересовали только камни, походы и книги по философии. а ещё у него был ячмень, поэтому он подвёл свой глаз зеленкой внизу, чтобы тот быстрее прошёл.

моя мама рассказывала мне, что ногти нужно красить так, чтобы по краям оставалось немного незакрашенного пространства, потому что так они кажутся длиннее.

моя мама большую часть своей жизни носила мужскую стрижку, длинные юбки и какие-нибудь интересные необычные ботинки. и всегда выглядела удивительно женственно. даже в своих огромных мужских рубашках.

моя мама работала в газете в тот год, когда ельцин сказал, что устал и уходит.

моя мама раньше выкуривала по 2 пачки сигарет в день. а сейчас курит только на ночь, чтобы уснуть. она не может отказаться от этого. и даже когда ездит в монастыри - просит разрешение у батюшек покурить на ночь. они разрешают.

моя мама никогда не могла пройти мимо существа, которое страдает. и всю жизнь, все моя детство мы кого-то спасали. один раз мы гуляли в парке, я было очень маленькой, и она увидела какого-то пьяного парня-самоубийцу. мы провели с ним весь день, мама с ним разговаривала.

моя мама однажды пришла забирать меня из школы с котом. была зима, очень холодно. и ей почему-то показалось, что будет круто показать нашего кота всем моим одноклассником. я помню тишку, который выглядывал из-под ее огромной шубы, всеми руками и ногами вцепившись ей в грудь.

моя мама не боится ничего. она не боится темноты, высоты, глубины, насекомых. раньше всегда, когда в нашем доме заводился паук, мама брала его на руки и показывала мне, а потом аккуратно выпускала на улицу. если мы находили паука зимой, то оставляли его до наступления тепла.

моя мама перед новым годом валяла фигурки из шерсти и вставляла между стёклами окна. я помню, что мы не стали убирать оттуда белых мышей на санках, когда переезжали из старой квартиры.

моя мама жуткий интроверт. она никогда не общалась с соседками, не состояла в родительском комитете, ненавидела ходить в гости. но она всегда дружила с дворниками и бомжами, которые обитали около нашего дома. они ее просто обожали. я до сих помню этих дворников, и как они каждый день здоровались и болтали.

моя мама один раз познакомилась в автобусе с откинувшимся зеком и долго-долго мило болтала с ним, когда мы уже вышли.

моя мама всегда-всегда будет на моей стороне. даже если я ссорюсь со священником в церкви на похоронах бабушки.

моя мама всегда разрешала мне прогуливать школу, если я не хотела туда идти. и даже бойко ходила на педсоветы о моем отчислении за прогулы. меня никогда не отчисляли.

моя мама защищала диплом на кафедре философии, потому что на ее кафедре не было преподавателей, которые могли бы курировать ее работу про постмодернизм. это было правда давно.

моя мама вытащила нашу кошку из бетонной стены. дурацкий котёнок нырнул в глубокую бесполезную дырку, которая по какой-то причине была проделана в отступе нашего подъезда. и мама обзвонила все управляющие компании и мчсников, которые послали ее. и в итоге нашла какого-то мужика, который за бутылку водки пробил стену. это был 2005 год, год стамбульского финала. кошка живет у них до сих пор, мы вместе выросли. если я приезжаю на наш старый район - всегда иду смотреть на то залитое бетоном отверстие в стене.

моя мама всегда подходит к баристе, если ей нарисовали цветочек на кофейной пенке, чтобы похвалить его.

моя мама любит pink floyd, малых голландцев, старых советских кукол, луку модрича, зефир «нева», блошиные рынки, балет, сложные большие пазлы, винтажные серебрянные кольца, маленькие стеклянные фигурки, тарковского. и забавно, я раньше не замечала, что все эти вещи удивительно рифмуются между собой.

part 2

Еще каких-то пару врачей. На одном из приемов мне дали послушать сердце. "Слышно? - Да. Распишитесь, что слышали, такой порядок. " И мне дали бумажку, которую я долго буду зачем-то хранить.

Мне казалось, это была борьба за термин. Я им "плод", они мне "ребенок ". Куда менее болезненно прерывать нежелательную беременность, чем убивать своего будущего ребенка. Я все равно это сделала бы, но знать и слышать сколько ударов делает его сердце в минуту было невыносимо.

Я туда больше не приду, ты как хочешь, но я не приду. Меня гладят по голове, успокаивают, прижимают. Между мной и мальчишкой образовывается пропасть, кажется, ему никогда не увидеть это моими глазами.

Тем временем, пока я прошла всех врачей, был уже конец декабря. Кто-то ушел в отпуск, у кого-то не было свободных окон. Я закрываю сетку, все время нервничаю и реву. Нет сил сражаться, отстаивать и сопротивляться. Начинаю чувствовать вину, будто делаю что-то ужасное. Вот-вот рухну, но парень где-то находит деньги, записывает меня в платную клинику, и говорит, что уедет на новый год, что ему нужно увидеться с родными.

Помню, как собираюсь с силами, меня записывают на 5 января, раньше — никак. "Вакуумный не получится, только хирургический, срок подошел". Сука. Ладно.

Я встретила новый год одна, в общаге, с чувством вины, страхом и в слезах. Худший мой новый год.

До сих пор помню утро 5 января, хотя давно уже об этом не думаю. На каждом светофоре по дороге в клинику меня ломало, правильно ли я поступаю? может быть все-такие есть шанс? может, я справлюсь?

Все прошло хорошо. Там были заботливые врачи, "не бойся, будет не больно. тебя кто-нибудь встретит? "

Ему было бы уже 4, почему-то я представляю, что это мальчишка, со светлыми кудрявыми волосами, как у меня. Не жалею, но мне просто интересно, как он улыбался бы и шутил, каким любопытным мог быть. Знаю по своей матери, как тяжело одной воспитывать ребенка, как тяжело, когда нет денег, как ты из адекватного любящего родителя можешь превратиться в человека, который бьет своего ребенка. Бьет, потому что обессилен. Я тогда испугалась, что получится также.

Больше всего на свете мне хотелось тогда услышать, что всему свое время, и когда-нибудь я стану отличной мамой, просто не сейчас.